Преданья славы и любви
В 1820 году было опубликовано первое издание поэмы «Руслан и Людмила». Круглая дата – только повод, чтобы еще раз поговорить о гениальном творце и его дивной волшебной сказке.
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть, и Руслана
Поэма Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила» летом 2025 года отмечает юбилей: 205 лет назад увидело свет ее первое издание. О пушкиниане на русской сцене написано немало и подробно, своя сценическая история есть и у этой волшебной сказки. Более того, она и не могла не быть представленной на подмостках. «В рукописях “Руслана и Людмилы” найдем мы ряд превосходных рисунков Пушкина. Лучшие из них связаны с театром и театральным окружением. <…> Есть здесь и рисунок, который еще раз подтверждает мысль о том, что в период создания поэмы Пушкина преследовали видения театра: на полях рукописи изобразит он ножку в балетном башмачке и танцующую фигурку балерины», – указывала Наталья Литвиненко [Литвиненко Н. Пушкин и театр. – М.: Искусство, 1974. – С. 75]. Леонид Гроссман высказывался еще определеннее: «Первая поэма Пушкина насквозь театральна. <…> Никто не заметил, что великий поэт дебютировал поэмой-балетом» [Гроссман Л. Пушкин в театральных креслах. – [Л.]: Брокгауз-Ефрон, 1926].
Тогда разве удивительно, что первой сценической интерпретацией сказки стало именно балетное представление? Уже в 1821 году на сцене Пашковского театра в Москве Адам Глушковский представил пятиактную премьеру «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника» с музыкой Фридриха Шольца. В заглавных партиях выступили сам автор постановки и его супруга Татьяна. Спустя три года Людмилой стала восхитительная Авдотья Истомина – та самая, что, по словам все того же Пушкина, была «блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна». Но никакие русские Терпсихоры не смогли поднять этот спектакль на высоту первоисточника. Как писал Абрам Гозенпуд: «Балетная версия “Руслана и Людмилы” – явление характерное и типическое, наглядно показывающее, какое расстояние отделяло театр той поры от гениальной поэмы, открывшей новую эпоху в русском искусстве».
Но в 1842 году Михаил Иванович Глинка подарил пушкинскому творению новое воплощение – на оперной сцене. «О, верьте мне! На русской музыкальной почве вырос роскошный цветок, – он ваша радость, ваша слава. Пусть черви силятся вползти на его стебель и запятнать его, – черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его: он – цветок нежный и цветет лишь один раз в столетие», – восторженно замечал об опере князь Одоевский. Либретто было создано несколькими авторами с сохранением стихов подлинника, но сильной стороной произведения, увы, никак не может быть названо. Тем не менее, «сам дух оперы, мелодическая чистота и естественность, лиризм и юмор, величавая простота и покоряющая полетность, наконец, неисчерпаемая фантазия – все это соединяет миры глинкинской музыки и пушкинской поэзии» [Алексеевский Н. Волшебной силой песнопенья... / Музыкальная жизнь. – 1999. – № 3. – С. 33]. Премьера состоялась в Большом театре в Санкт-Петербурге, заглавные партии исполняли Осип Петров и Мария Степанова. Почти 200-летняя сценическая история сочинения Глинки знает немало великих артистов, певших знаменитую каватину Людмилы, арию Руслана «О поле, поле» и другие шедевры. Поют до сих пор, и до сих пор вслед за Германом Ларошем восклицают знатоки: «Какая роскошь и какая простота! Какая нега и какое целомудрие! Какая железная сила и какая воздушная легкость!»
Кстати, музыка композитора дала жизнь новой балетной версии «Руслана и Людмилы». В 1992 году Андрей Петров представил постановку, которую и сегодня можно увидеть на нескольких российских сценах, в том числе театра «Кремлевский балет» и Воронежского театра оперы и балета.
Пушкинская поэма не раз воплощалась на экране (впервые это произошло в 1914 году, но наиболее известной для нас является двухсерийная картина Александра Птушко 1972 года), к ней обращались мультипликаторы и мастера циркового искусства. Кажется, нет сценического жанра, в котором «Руслан и Людмила» не обрела бы свою интерпретацию. Не остался в стороне и драматический театр и даже театр кукол. Всех пленяет дивная сказка, наполненная фольклорными мотивами, ставшая, по словам литературоведа Николая Котляревского, «жизнерадостным гимном в честь земных радостей и благ и, кроме того, славословием русской старины, русского духа, поэмой о доблестном русском рыцаре, который восторжествовал над всеми врагами».
Торжествует и любовь. А за нее в ответе, конечно, прекрасная княжна, верная Людмила.
– для четырех артисток, исполняющих эту роль не только в разных театрах, но и в разных жанрах, – возможность рассказать о своей героине и признаться в любви к Солнцу русской поэзии.
Тогда разве удивительно, что первой сценической интерпретацией сказки стало именно балетное представление? Уже в 1821 году на сцене Пашковского театра в Москве Адам Глушковский представил пятиактную премьеру «Руслан и Людмила, или Низвержение Черномора, злого волшебника» с музыкой Фридриха Шольца. В заглавных партиях выступили сам автор постановки и его супруга Татьяна. Спустя три года Людмилой стала восхитительная Авдотья Истомина – та самая, что, по словам все того же Пушкина, была «блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна». Но никакие русские Терпсихоры не смогли поднять этот спектакль на высоту первоисточника. Как писал Абрам Гозенпуд: «Балетная версия “Руслана и Людмилы” – явление характерное и типическое, наглядно показывающее, какое расстояние отделяло театр той поры от гениальной поэмы, открывшей новую эпоху в русском искусстве».
Но в 1842 году Михаил Иванович Глинка подарил пушкинскому творению новое воплощение – на оперной сцене. «О, верьте мне! На русской музыкальной почве вырос роскошный цветок, – он ваша радость, ваша слава. Пусть черви силятся вползти на его стебель и запятнать его, – черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его: он – цветок нежный и цветет лишь один раз в столетие», – восторженно замечал об опере князь Одоевский. Либретто было создано несколькими авторами с сохранением стихов подлинника, но сильной стороной произведения, увы, никак не может быть названо. Тем не менее, «сам дух оперы, мелодическая чистота и естественность, лиризм и юмор, величавая простота и покоряющая полетность, наконец, неисчерпаемая фантазия – все это соединяет миры глинкинской музыки и пушкинской поэзии» [Алексеевский Н. Волшебной силой песнопенья... / Музыкальная жизнь. – 1999. – № 3. – С. 33]. Премьера состоялась в Большом театре в Санкт-Петербурге, заглавные партии исполняли Осип Петров и Мария Степанова. Почти 200-летняя сценическая история сочинения Глинки знает немало великих артистов, певших знаменитую каватину Людмилы, арию Руслана «О поле, поле» и другие шедевры. Поют до сих пор, и до сих пор вслед за Германом Ларошем восклицают знатоки: «Какая роскошь и какая простота! Какая нега и какое целомудрие! Какая железная сила и какая воздушная легкость!»
Кстати, музыка композитора дала жизнь новой балетной версии «Руслана и Людмилы». В 1992 году Андрей Петров представил постановку, которую и сегодня можно увидеть на нескольких российских сценах, в том числе театра «Кремлевский балет» и Воронежского театра оперы и балета.
Пушкинская поэма не раз воплощалась на экране (впервые это произошло в 1914 году, но наиболее известной для нас является двухсерийная картина Александра Птушко 1972 года), к ней обращались мультипликаторы и мастера циркового искусства. Кажется, нет сценического жанра, в котором «Руслан и Людмила» не обрела бы свою интерпретацию. Не остался в стороне и драматический театр и даже театр кукол. Всех пленяет дивная сказка, наполненная фольклорными мотивами, ставшая, по словам литературоведа Николая Котляревского, «жизнерадостным гимном в честь земных радостей и благ и, кроме того, славословием русской старины, русского духа, поэмой о доблестном русском рыцаре, который восторжествовал над всеми врагами».
Торжествует и любовь. А за нее в ответе, конечно, прекрасная княжна, верная Людмила.
Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
– для четырех артисток, исполняющих эту роль не только в разных театрах, но и в разных жанрах, – возможность рассказать о своей героине и признаться в любви к Солнцу русской поэзии.
Юлия Непомнящая
прима-балерина Воронежского театра оперы и балета
“
Между либретто нашего балета и поэмой Пушкина почти нет различий. Конечно, у нас нет некоторых персонажей и шапки-невидимки, потому что их сложно показать посредством танца, но суть и сюжет переданы точно. Если зритель читал произведение, ему будет понятен и этот сказочный балет. Когда я готовилась к постановке, мне даже не пришлось перечитывать «Руслана и Людмилу», – только освежить содержание. Мне нравится, что наш спектакль сохраняет все веселые и волшебные моменты первоисточника.
Балет, идущий в нашем театре, перенесен постановщиком Андреем Петровым со сцены «Кремлевского балета». Он красочный, понятный, увлекательный, для него сделаны декорации, придающие сказочность происходящему. В нем очень интересные движения, которые характеризуют и мою героиню, и Руслана, и других, так что персонажей ни с кем не перепутаешь. Это и Голова, передающая меч Руслану, и колоритный Черномор. Про него многие так и говорят: «Обалденный!» И костюм, и хореография так подчеркивают суть главного злодея этой сказки, что он порой нравится зрителям больше, чем Руслан или Ратмир. Особое внимание уделяется и Фарлафу: он вроде и добрый, и смешной, но, попав под влияние Наины, совершает поступки, не свойственные положительным героям старых времен.
Этот балет прекрасен хотя бы потому, что все мужчины носят мою героиню на руках и готовы для нее на все! У Людмилы достаточно танцевальных движений несмотря на то, что она много времени проводит в зачарованном сне. В этом есть некоторая сложность: половину второго действия нужно танцевать с полузакрытыми глазами, при этом технику выполнять точно. Конечно, это было необычно и непривычно. Да, в этой партии не требуется крутить 32 фуэте и нет резких смен характера, как в «Лебедином озере», драматизма и множества переодеваний – как в «Анюте», но есть и пируэты, и адажио. Не могу сказать, что это самая трудная по артистизму или набору балетных движений роль, но в ней всего достаточно.
В нашем балете использована музыка Глинки – из его великой оперы. Порой она кажется немножко однообразной, когда идет тема того или иного персонажа (потому что предназначена все-таки для другого жанра). Зато она очень подходит к сюжету, помогает передавать характеры. Музыка отражает и грусть Людмилы, и момент, когда она дает отпор Черномору (тогда у героини даже движения меняются, приобретая более русский акцент).
Моя Людмила – девочка настойчивая, хотя иногда и плаксивая, как это свойственно героиням драмбалетов. Когда Черномор уносит ее в свои владения, она много грустит, – и в то же время проявляет характер. Колдуну с ней нелегко! Какими бы прелестями он ее ни заманивал, она не забывает Руслана и ждет, когда супруг ее спасет.
Я родилась в один день с Александром Сергеевичем Пушкиным, и это тоже сыграло важную роль в том, как я воспринимаю его произведения. Конечно, мне всегда нравилась поэма «Руслан и Людмила», но также я очень люблю и его стихи, мне близок «Евгений Онегин». Вот этот балет мне бы очень хотелось станцевать! Может, в будущем это и случится. А пока в нашем репертуаре – чудесная пушкинская сказка.
Балет, идущий в нашем театре, перенесен постановщиком Андреем Петровым со сцены «Кремлевского балета». Он красочный, понятный, увлекательный, для него сделаны декорации, придающие сказочность происходящему. В нем очень интересные движения, которые характеризуют и мою героиню, и Руслана, и других, так что персонажей ни с кем не перепутаешь. Это и Голова, передающая меч Руслану, и колоритный Черномор. Про него многие так и говорят: «Обалденный!» И костюм, и хореография так подчеркивают суть главного злодея этой сказки, что он порой нравится зрителям больше, чем Руслан или Ратмир. Особое внимание уделяется и Фарлафу: он вроде и добрый, и смешной, но, попав под влияние Наины, совершает поступки, не свойственные положительным героям старых времен.
Этот балет прекрасен хотя бы потому, что все мужчины носят мою героиню на руках и готовы для нее на все! У Людмилы достаточно танцевальных движений несмотря на то, что она много времени проводит в зачарованном сне. В этом есть некоторая сложность: половину второго действия нужно танцевать с полузакрытыми глазами, при этом технику выполнять точно. Конечно, это было необычно и непривычно. Да, в этой партии не требуется крутить 32 фуэте и нет резких смен характера, как в «Лебедином озере», драматизма и множества переодеваний – как в «Анюте», но есть и пируэты, и адажио. Не могу сказать, что это самая трудная по артистизму или набору балетных движений роль, но в ней всего достаточно.
В нашем балете использована музыка Глинки – из его великой оперы. Порой она кажется немножко однообразной, когда идет тема того или иного персонажа (потому что предназначена все-таки для другого жанра). Зато она очень подходит к сюжету, помогает передавать характеры. Музыка отражает и грусть Людмилы, и момент, когда она дает отпор Черномору (тогда у героини даже движения меняются, приобретая более русский акцент).
Моя Людмила – девочка настойчивая, хотя иногда и плаксивая, как это свойственно героиням драмбалетов. Когда Черномор уносит ее в свои владения, она много грустит, – и в то же время проявляет характер. Колдуну с ней нелегко! Какими бы прелестями он ее ни заманивал, она не забывает Руслана и ждет, когда супруг ее спасет.
Я родилась в один день с Александром Сергеевичем Пушкиным, и это тоже сыграло важную роль в том, как я воспринимаю его произведения. Конечно, мне всегда нравилась поэма «Руслан и Людмила», но также я очень люблю и его стихи, мне близок «Евгений Онегин». Вот этот балет мне бы очень хотелось станцевать! Может, в будущем это и случится. А пока в нашем репертуаре – чудесная пушкинская сказка.
Анна Луканова
солистка Музыкального театра Карелии
“
Наш спектакль входит в цикл, призванный открыть оперу для детей. (Существует миф, что этот музыкальный жанр сложен для восприятия). Для первого знакомства с оперой лучше выбрать красивую постановку с близким зрителю сюжетом. И совсем замечательно, если со сцены будут звучать знакомые мелодии (ведь часто классические произведения используются как сопровождение в телевизионных передачах, фильмах и рекламах). Опера Михаила Ивановича Глинки «Руслан и Людмила» идеально подходит для этого. В нашем театре она идет с купюрами, но все популярные и важные для сюжета музыкальные номера сохранены.
Действие нашей постановки перенесено в XXI век, а завязка сюжета претерпела некоторые изменения: его развитие начинается через несколько лет после свадьбы заглавных героев. Звучит увертюра, и зрители видят, как Людмила в окружении своих детей готовится к приходу гостей, которые постепенно собираются. Финн читает вместе с детьми поэму Пушкина. Знаменитая каватина Людмилы – это ее шутливый номер, задуманный для развлечения пришедших. С этой целью героиня надевает на себя стилизованный русский кокошник, изображая княжну. Вовлекая взрослых в игру, дети приносят Светозару шапку князя, Ратмиру – наручи, Руслану – плащ. Через некоторое время Людмила уходит вместе с детьми, чтобы уложить их, и вместе с ними засыпает. Среди гостей была ведьма Наина, которая накладывает на всех присутствующих чары, и они становятся героями поэмы Пушкина.
Разумеется, расхождения в интерпретациях сюжета поэтом и композитором всегда существуют, есть они и в этой опере. Но, на мой взгляд, Людмила у Глинки та же, что и у Пушкина. Это молодая девушка (по тексту ей 17 лет, но в театре такое совпадение по возрасту невозможно: нужно наработать мастерство, чтобы «выстоять» эту большую оперу, допеть ее до конца), княжна. Она добрая и нежная, простая и искренняя, ей присущи и шаловливость, и грация, и лирика. Она – верная жена, в ней сосредоточены лучшие женские черты. Готовясь к партии, нужно читать и литературный первоисточник, чтобы обновить детские воспоминания и впечатления и соотнести их с ви́дением режиссера, но наш постановщик Анна Салова шла от музыки и характеров, заданных в произведениях Глинки и Пушкина. Тем более, что спектакль адресован детям. А еще при подготовке к роли часто артисты «подглядывают» за другими, особенно за мастерами, чтобы можно было опереться на их исполнительский опыт. Так же делала и я, когда учила партию Людмилы. Например, важно понять в какой момент певец «берет» дыхание, в каких темпах исполняет партию, как мыслит музыкальную фразу.
Казалось бы, поэма «Руслан и Людмила» не была для меня, что называется, топовым произведением: это не та книга, которую я перечитывала из раза в раз. И тем не менее она возникла в моей жизни с детства и не уходит до сих пор. Помню, у бабушки с дедушкой на полке стояла книга Пушкина с красивыми иллюстрациями. Потом я учила отрывок «У Лукоморья дуб зеленый…» В музыкальной школе мы слушали знаменитые арии, например, «Марш Черномора». Это продолжалось и в училище, и в консерватории. А теперь, став артисткой театра, я стала исполнять эту оперу. Так сказка обрела для меня иное воплощение.
Это великое и важное произведение, сопровождающее русского человека буквально с пеленок: мамы читают его детям, взрослея, ты читаешь его сам. А позднее ты становишься родителем, и все повторяется. Это часть нашего врожденного культурного кода. И все написанное Пушкиным ты воспринимаешь под новым углом в разном возрасте. Думаю, «Руслан и Людмила» – поэма о любви. Героиня не поддается Черномору, ей не нужны его богатства. Она ждет Руслана, при этом она решительна в своих действиях, потому что она – верная жена, верящая в победу любви. И наш спектакль тоже рассказывает о любви и верности во всех своих проявлениях.
Действие нашей постановки перенесено в XXI век, а завязка сюжета претерпела некоторые изменения: его развитие начинается через несколько лет после свадьбы заглавных героев. Звучит увертюра, и зрители видят, как Людмила в окружении своих детей готовится к приходу гостей, которые постепенно собираются. Финн читает вместе с детьми поэму Пушкина. Знаменитая каватина Людмилы – это ее шутливый номер, задуманный для развлечения пришедших. С этой целью героиня надевает на себя стилизованный русский кокошник, изображая княжну. Вовлекая взрослых в игру, дети приносят Светозару шапку князя, Ратмиру – наручи, Руслану – плащ. Через некоторое время Людмила уходит вместе с детьми, чтобы уложить их, и вместе с ними засыпает. Среди гостей была ведьма Наина, которая накладывает на всех присутствующих чары, и они становятся героями поэмы Пушкина.
Разумеется, расхождения в интерпретациях сюжета поэтом и композитором всегда существуют, есть они и в этой опере. Но, на мой взгляд, Людмила у Глинки та же, что и у Пушкина. Это молодая девушка (по тексту ей 17 лет, но в театре такое совпадение по возрасту невозможно: нужно наработать мастерство, чтобы «выстоять» эту большую оперу, допеть ее до конца), княжна. Она добрая и нежная, простая и искренняя, ей присущи и шаловливость, и грация, и лирика. Она – верная жена, в ней сосредоточены лучшие женские черты. Готовясь к партии, нужно читать и литературный первоисточник, чтобы обновить детские воспоминания и впечатления и соотнести их с ви́дением режиссера, но наш постановщик Анна Салова шла от музыки и характеров, заданных в произведениях Глинки и Пушкина. Тем более, что спектакль адресован детям. А еще при подготовке к роли часто артисты «подглядывают» за другими, особенно за мастерами, чтобы можно было опереться на их исполнительский опыт. Так же делала и я, когда учила партию Людмилы. Например, важно понять в какой момент певец «берет» дыхание, в каких темпах исполняет партию, как мыслит музыкальную фразу.
Казалось бы, поэма «Руслан и Людмила» не была для меня, что называется, топовым произведением: это не та книга, которую я перечитывала из раза в раз. И тем не менее она возникла в моей жизни с детства и не уходит до сих пор. Помню, у бабушки с дедушкой на полке стояла книга Пушкина с красивыми иллюстрациями. Потом я учила отрывок «У Лукоморья дуб зеленый…» В музыкальной школе мы слушали знаменитые арии, например, «Марш Черномора». Это продолжалось и в училище, и в консерватории. А теперь, став артисткой театра, я стала исполнять эту оперу. Так сказка обрела для меня иное воплощение.
Это великое и важное произведение, сопровождающее русского человека буквально с пеленок: мамы читают его детям, взрослея, ты читаешь его сам. А позднее ты становишься родителем, и все повторяется. Это часть нашего врожденного культурного кода. И все написанное Пушкиным ты воспринимаешь под новым углом в разном возрасте. Думаю, «Руслан и Людмила» – поэма о любви. Героиня не поддается Черномору, ей не нужны его богатства. Она ждет Руслана, при этом она решительна в своих действиях, потому что она – верная жена, верящая в победу любви. И наш спектакль тоже рассказывает о любви и верности во всех своих проявлениях.
Анна Пожидаева
артистка Александринского театра
“
Режиссер Антон Оконешников изначально хотел сделать работу с привлечением различных технологий, искусственного интеллекта. Мы существуем в реалиях, в которых технические достижения – часть нашей жизни, их уже нельзя отбросить. Но получилось интересное решение, не испортившее классическое произведение. В нашем спектакле есть свой взгляд на классику, не мешающий восприятию текста Пушкина, а придающий ему новое дыхание. Внешние эффекты помогают передать мысль не только постановщика, но и автора. Кроме того, это делает поэму доступной для маленького зрителя.
Если мы обернемся назад, в прошлое, то увидим, что детские спектакли всегда игрались на понятном детям языке. Артисты использовали определенную характерность, манеру речи, помогающую донести смысл, яркие костюмы и декорации. Сегодня у нас есть высокие технологии, которые (к сожалению или к счастью) доступны и ребенку, и мы не можем их не использовать. Но по сути мы прибегаем все к тем же приемам, что и раньше, – немножко гиперболизированным, призванным увлечь внимание маленьких зрителей, чтобы они не скучали.
Для меня это вводная роль, и ввод получился экстренным. В таких случаях можно только смотреть запись спектакля и заучивать интонации и рисунок, акценты, которые делала до меня другая актриса, чтобы самой повторить их. Но, отыграв 5-10 раз, я стала вносить в роль нечто свое. Например, в начале второго акта есть сцена с зеркалом, в которое Людмила смотрится и плачет. Анна Блинова, игравшая в постановке изначально, делала это достаточно серьезно, вытирая слезы. А мне казалось, что в сказке много юмора, и его надо передать. И я стала подправлять тушь, играла в духе: «Все, поплакала – и хватит!» Я нашла это почти случайно, но такое решение вызвало в зале сильный смех. Тогда я закрепила его и оставила. Изменилась и финальная сцена, в которой Людмила просыпается, видит Руслана и обнимает его. Режиссер сказал артисту Виктору Шуралеву: «Подними ее так, как капитан Холин держит Машу над окопом в фильме Тарковского “Иваново детство”». Этот эпизод остался в спектакле, прибавлялись и другие.
Так постепенно возникла уже моя Людмила. Совпадает ли она с пушкинской? Разумеется, не весь оригинальный текст мог войти в спектакль. Но я перечитывала его полностью, и в нем столько интересного! Пушкин описывает Людмилу не просто как девушку, которая только плачет и ждет, пока ее спасут. Ведь крадет же она шапку-невидимку у Черномора и, невидимая, от него убегает, бродит по садам в его владениях. Да, она постоянно зовет Руслана, надеется на чудо, но и сама многое делает для того, чтобы это чудо могло произойти. Это важно, потому что именно такое поведение отличает настоящую героиню.
Наш спектакль начинается с того, что бабушка читает внучке «Руслана и Людмилу». Я воспринимаю такое решение как нечто понятное и родное, ведь я сама впервые узнала эту сказку в чтении мамы. В моем детском воображении рисовались яркие картины: дуб зеленый, Лукоморье, русалка, сидящая на ветвях, и, конечно, котик. То, что я слушала про них перед сном, да еще и не один раз, оставило во мне неизгладимый отпечаток. Мне кажется, это вдохновляет ребенка, формирует его мышление, подталкивает к собственному творчеству. Помню, чем больше я слушала сказку, тем больше мне самой хотелось писать стихи и рассказы. Я представляла себя частью этой сказочной истории Пушкина и других его произведений. (И не только его, но и других писателей). «Руслан и Людмила» – вечный текст, который, слава богу, существует в русском языке. Здорово, что до сих пор мамы читают детям такие книги. Поэтому они живы и будут жить всегда.
Если мы обернемся назад, в прошлое, то увидим, что детские спектакли всегда игрались на понятном детям языке. Артисты использовали определенную характерность, манеру речи, помогающую донести смысл, яркие костюмы и декорации. Сегодня у нас есть высокие технологии, которые (к сожалению или к счастью) доступны и ребенку, и мы не можем их не использовать. Но по сути мы прибегаем все к тем же приемам, что и раньше, – немножко гиперболизированным, призванным увлечь внимание маленьких зрителей, чтобы они не скучали.
Для меня это вводная роль, и ввод получился экстренным. В таких случаях можно только смотреть запись спектакля и заучивать интонации и рисунок, акценты, которые делала до меня другая актриса, чтобы самой повторить их. Но, отыграв 5-10 раз, я стала вносить в роль нечто свое. Например, в начале второго акта есть сцена с зеркалом, в которое Людмила смотрится и плачет. Анна Блинова, игравшая в постановке изначально, делала это достаточно серьезно, вытирая слезы. А мне казалось, что в сказке много юмора, и его надо передать. И я стала подправлять тушь, играла в духе: «Все, поплакала – и хватит!» Я нашла это почти случайно, но такое решение вызвало в зале сильный смех. Тогда я закрепила его и оставила. Изменилась и финальная сцена, в которой Людмила просыпается, видит Руслана и обнимает его. Режиссер сказал артисту Виктору Шуралеву: «Подними ее так, как капитан Холин держит Машу над окопом в фильме Тарковского “Иваново детство”». Этот эпизод остался в спектакле, прибавлялись и другие.
Так постепенно возникла уже моя Людмила. Совпадает ли она с пушкинской? Разумеется, не весь оригинальный текст мог войти в спектакль. Но я перечитывала его полностью, и в нем столько интересного! Пушкин описывает Людмилу не просто как девушку, которая только плачет и ждет, пока ее спасут. Ведь крадет же она шапку-невидимку у Черномора и, невидимая, от него убегает, бродит по садам в его владениях. Да, она постоянно зовет Руслана, надеется на чудо, но и сама многое делает для того, чтобы это чудо могло произойти. Это важно, потому что именно такое поведение отличает настоящую героиню.
Наш спектакль начинается с того, что бабушка читает внучке «Руслана и Людмилу». Я воспринимаю такое решение как нечто понятное и родное, ведь я сама впервые узнала эту сказку в чтении мамы. В моем детском воображении рисовались яркие картины: дуб зеленый, Лукоморье, русалка, сидящая на ветвях, и, конечно, котик. То, что я слушала про них перед сном, да еще и не один раз, оставило во мне неизгладимый отпечаток. Мне кажется, это вдохновляет ребенка, формирует его мышление, подталкивает к собственному творчеству. Помню, чем больше я слушала сказку, тем больше мне самой хотелось писать стихи и рассказы. Я представляла себя частью этой сказочной истории Пушкина и других его произведений. (И не только его, но и других писателей). «Руслан и Людмила» – вечный текст, который, слава богу, существует в русском языке. Здорово, что до сих пор мамы читают детям такие книги. Поэтому они живы и будут жить всегда.
Мария Цветкова
артистка Ивановского театра кукол
“
Моя Людмила – тростевая кукла. Если уж раскрыть секрет, то их на самом деле две, и с этим связана интересная «фишка». Черномор крадет героиню практически с брачного ложа, то есть на ней свадебный наряд. В нем она и просыпается в замке у колдуна. В этот момент ее окружают танцовщицы, помогающие ей переодеться. Все происходит на глазах у зрителей и похоже на волшебство: персонажи закрывают Людмилу, а через секунду расходятся, и появляется уже абсолютно другая Людмила – с той же прической, макияжем, но в другом платье. Она и сама не понимает, что с ней произошло, начинает себя рассматривать. Получается вау-эффект: маленькие зрители недоумевают, как же куклу смогли так быстро переодеть. Взрослые-то, конечно, понимают, что, скорее всего, произошла подмена, а дети воспринимают это как чудо.
Передавать эмоции через куклу, разумеется, не просто. Каждый раз, когда мне достается новая роль, я стараюсь найти в своем персонаже что-то общее именно со мной, Машей Цветковой. Я часто играю молодых, совсем юных девушек – в этом случае искать легче, ведь у нас совпадают возраст и чувства. Людмила – очень близкая мне героиня. Она полна любовью, в какие-то моменты она – нежная, а в другие – смелая. Эти качества легко примерить на себя. По ходу действия она, конечно, меняется. Изначально она находится в зоне комфорта, рядом с близкими. А потом – хоп! – и оказывается в замке Черномора. После этого она точно не сможет остаться прежней. Представьте: она в новом месте, вокруг нее какие-то непонятные люди, танцовщицы ее переодевают, возле нее суетятся арапы, выносят бороду, и появляется страшный злой дядька. И где же Руслан, ее любовь, человек, за которого можно спрятаться и быть как за каменной стеной?! Людмила становится осторожной, внимательно присматривается к окружающему ее пространству и людям, побаивается их. Позже, когда она находит шапку-невидимку, понимает принципы ее действия, героиня перестает бояться Черномора и даже начинает с ним играть: «Попробуй найти меня!» Она коротает время до тех пор, пока ее заберет Руслан, ведь она верит, что любовь победит. Мне кажется, это и есть главная мысль спектакля: любовь победит все.
Нельзя сказать, что Людмила – героиня, которая только любит Руслана, и больше ничего. Другая девушка, оказавшись в замке Черномора, испугалась бы, но Людмила, справившись с изначальным страхом, понимает, что, в принципе, и бояться нечего. У нее есть шапка-невидимка, и можно все превратить в игру. Она позволяет себе дать колдуну отпор. Он-то рассчитывал на то, что она будет ему подчиняться, повиноваться, а она – оп! – и: «Не буду, не хочу! Что ты мне сделаешь? – Ничего! Попробуй догони!» В этом поначалу забавном эпизоде она проявляет себя как самоотверженная и смелая девчонка. Колдун злится и превращается в Руслана, говорит его голосом, так что девушка, только что игриво дразнившая Черномора, становится вновь влюбленной, переживающей за дорогого человека. Она слышит голос любимого и не может понять: это он или не он, что с ним, почему он такой бледный, жив ли он, не болен ли? А в финале, после воссоединения с Русланом, мы видим уже другую Людмилу – прошедшую через сложные испытания, хотя и по-прежнему любящую. Так мой персонаж может измениться просто по щелчку пальца несколько раз за спектакль.
В нашей постановке используется инсценировка Нины Малыгиной, старавшейся не отходить от оригинального текста. Во время работы произведение Пушкина заново открылось для меня. Оно такое многослойное! Читаешь первый раз, и тебе кажется: «Ну, все понятно, да мы сейчас за неделю спектакль поставим!» А потом оказывается, что на самом деле все не так уж и просто: есть, где покопаться и что раскопать интересного. Нет, Пушкин – невероятный писатель и поэт!
Передавать эмоции через куклу, разумеется, не просто. Каждый раз, когда мне достается новая роль, я стараюсь найти в своем персонаже что-то общее именно со мной, Машей Цветковой. Я часто играю молодых, совсем юных девушек – в этом случае искать легче, ведь у нас совпадают возраст и чувства. Людмила – очень близкая мне героиня. Она полна любовью, в какие-то моменты она – нежная, а в другие – смелая. Эти качества легко примерить на себя. По ходу действия она, конечно, меняется. Изначально она находится в зоне комфорта, рядом с близкими. А потом – хоп! – и оказывается в замке Черномора. После этого она точно не сможет остаться прежней. Представьте: она в новом месте, вокруг нее какие-то непонятные люди, танцовщицы ее переодевают, возле нее суетятся арапы, выносят бороду, и появляется страшный злой дядька. И где же Руслан, ее любовь, человек, за которого можно спрятаться и быть как за каменной стеной?! Людмила становится осторожной, внимательно присматривается к окружающему ее пространству и людям, побаивается их. Позже, когда она находит шапку-невидимку, понимает принципы ее действия, героиня перестает бояться Черномора и даже начинает с ним играть: «Попробуй найти меня!» Она коротает время до тех пор, пока ее заберет Руслан, ведь она верит, что любовь победит. Мне кажется, это и есть главная мысль спектакля: любовь победит все.
Нельзя сказать, что Людмила – героиня, которая только любит Руслана, и больше ничего. Другая девушка, оказавшись в замке Черномора, испугалась бы, но Людмила, справившись с изначальным страхом, понимает, что, в принципе, и бояться нечего. У нее есть шапка-невидимка, и можно все превратить в игру. Она позволяет себе дать колдуну отпор. Он-то рассчитывал на то, что она будет ему подчиняться, повиноваться, а она – оп! – и: «Не буду, не хочу! Что ты мне сделаешь? – Ничего! Попробуй догони!» В этом поначалу забавном эпизоде она проявляет себя как самоотверженная и смелая девчонка. Колдун злится и превращается в Руслана, говорит его голосом, так что девушка, только что игриво дразнившая Черномора, становится вновь влюбленной, переживающей за дорогого человека. Она слышит голос любимого и не может понять: это он или не он, что с ним, почему он такой бледный, жив ли он, не болен ли? А в финале, после воссоединения с Русланом, мы видим уже другую Людмилу – прошедшую через сложные испытания, хотя и по-прежнему любящую. Так мой персонаж может измениться просто по щелчку пальца несколько раз за спектакль.
В нашей постановке используется инсценировка Нины Малыгиной, старавшейся не отходить от оригинального текста. Во время работы произведение Пушкина заново открылось для меня. Оно такое многослойное! Читаешь первый раз, и тебе кажется: «Ну, все понятно, да мы сейчас за неделю спектакль поставим!» А потом оказывается, что на самом деле все не так уж и просто: есть, где покопаться и что раскопать интересного. Нет, Пушкин – невероятный писатель и поэт!
Так «поэтический итог ранней юности Пушкина» стал для нас лишь начальной точкой, получившей удивительное продолжение, прочно обосновавшееся на русской сцене и вошедшее в нашу жизнь – конечно, навсегда.
Но ты велишь, но ты любила
Рассказы прежние мои,
Преданья славы и любви;
Мой богатырь, моя Людмила,
Владимир, ведьма, Черномор
И Финна верные печали
Твое мечтанье занимали...
Дарья Семёнова
В статье использованы фото из постановок указанных театров
В статье использованы фото из постановок указанных театров
